На лице Панжита проступила слабая улыбочка.

– Если вы отпустите моего брата, думаю, мы договоримся.

Шарп оттолкнул Нана Рао, опустил пистолет и отступил назад, но тут же встал по стойке «смирно».

– Прапорщик Шарп, сэр, – представился он Чейзу.

– Вы не прапорщик, Шарп, а посланец небес! – Капитан взбежал по ступенькам. Лицо Чейза заливала кровь, но весь его облик излучал искренность и дружелюбие. – Вы – бог из машины, Шарп, столь же желанный, как шлюха на нижней палубе или бриз в мертвый штиль! – пошутил капитан, но, похоже, слова его шли от сердца. Он не просто пожал Шарпу руку, а горячо обнял прапорщика. – Спасибо! – шепнул Чейз на ухо своему спасителю и отступил назад. – Хоппер! – крикнул капитан.

– Я, сэр! – Громадный боцман, крушивший врагов направо и налево, пока его не повалили на ступеньки, выступил вперед.

– Очисти палубу, Хоппер! Враги хотят обсудить условия капитуляции.

– Есть, сэр!

– Это прапорщик Шарп, Хоппер, и с ним надлежит обходиться как с самым дорогим гостем.

– Есть, сэр! – Хоппер осклабился.

– Хоппер командует моим баркасом, – объяснил Чейз Шарпу, – а эти помятые джентльмены – его гребцы. Сегодня мы были не на высоте, господа, – обратился капитан к окровавленным матросам, – но победа все равно осталась за нами, поэтому я благодарю вас.

Двор очистили, из дома вынесли кресла, и переговоры начались. Похоже, гинея-то была потрачена не зря, подумал Шарп.

– Я даже успел зауважать их, – заметил Чейз.

– Панжита и Нана Рао? Отъявленные мерзавцы, – отвечал Шарп. – Впрочем, я и сам почти полюбил их!

– Держали удар, как джентльмены!

– Они еще легко отделались, – заметил Шарп. – Наверняка заработали на пожаре целое состояние.

– Фокус стар как мир, – сказал Чейз. – Я знавал одного малого на Собачьем острове за Тауэром, который вечно клялся, что его лавку обворовывают в ночь, когда иностранные корабли покидают порт. Доверчивые покупатели всегда попадались на эту удочку. – Чейз усмехнулся, и Шарп решил, что нужно держать язык за зубами. Он не только знал того малого, о котором рассказывал Чейз, но однажды сам помог ему обчистить лавку. – Главное, что мы выбрались оттуда целыми и невредимыми, если не считать синяков и царапин, – продолжил Чейз.

– Верно, сэр, – согласился Шарп. В сопровождении команды матросов они возвращались зловонными улочками Бомбея, каждый при своих деньгах.

Когда-то Чейз заплатил Нана Рао за ром, бренди, вино и табак двести шестнадцать гиней, а теперь торговец вернул ему три сотни. Шарп получил двести рупий. Кроме того, Панжит обещал бесплатно отдать Шарпу кровать, одеяла, ведро, фонарь, сундук, арак, табак, мыло и чудо-машину и даже доставить все это к «Каллиопе». Удачный выдался вечерок, рассуждал Шарп.

Индийцы, увидев, что англичане не собираются выдавать их обманутым покупателям, накормили непрошеных гостей, снабдили их араком, вернули деньги, заверили в вечной дружбе и выпроводили вон.

– Господи, как смердит! – воскликнул Чейз.

– Недавно в Индии? – спросил Шарп.

– Пять месяцев, – ответил Чейз, – просто раньше никогда не сходил на берег. На суше я уже целую неделю, и как же тут воняет! Господи, как воняет!

– В Лондоне воняет ничуть не меньше, – заметил Шарп. Впрочем, здесь запах был иным. Лондон пах угольным дымом, Бомбей – навозом, специями и нечистотами. Эта сладковатая вонь уже не казалась Шарпу отвратительной, как когда-то, теперь она манила и притягивала, успев стать привычной и почти домашней.– Мне будет не хватать этого запаха, – заметил Шарп. – Иногда совсем не хочется возвращаться в Англию.

– На каком судне вы отбываете?

– На «Каллиопе».

Ответ Шарпа неожиданно показался капитану забавным.

– И чем вы ублажили Пекьюлиа?

– Кого?

– Пекьюлиа Кромвеля, капитана. Неужели вы с ним не знакомы?

– Никогда о таком не слыхал, сэр.

– Но ведь конвой прибыл два месяца назад!

– Так и есть, сэр.

– Вам следовало непременно с ним увидеться! Пекьюлиа Кромвель! Что за имечко! Когда-то служил во флоте, на судах Ост-Индской компании, затем подал в отставку. Все надеялся быстро разбогатеть или, на худой конец, дослужиться до адмирала! Тянуть лямку – не для него. Странный тип, но корабль у него превосходный, к тому же быстрый. Не могу поверить, что вы не озаботились свести с ним знакомство!

– Зачем мне это? – удивился Шарп.

– Чтобы заручиться его расположением, разумеется! Ведь вы собираетесь путешествовать на нижней палубе?

– Я путешествую по дешевке, если вы об этом, – отвечал Шарп с горечью.

Хоть Шарп и заплатил самую низкую цену, путешествие обошлось ему в сто семь фунтов пятнадцать шиллингов. Шарп надеялся, что за него расплатится армия, но ему было отказано. Раз Шарп поступил на службу в 95-й стрелковый полк, пускай они о нем и заботятся. А если стрелки платить не собираются, то пусть убираются к дьяволу вместе со своими жуткими красными мундирами и со своим Шарпом!

Поэтому Шарп был вынужден выпороть из шва мундира бесценный алмаз. У него оставались еще драгоценные камни, которые он снял с тела султана Типу в темном туннеле в Серингапатаме, но Шарп отказывался платить Ост-Индской компании своими трофеями. Британия послала его в Индию. Британия должна позаботиться о том, чтобы вернуть его на родину.

– Пока Кромвель живет на берегу, вам следовало ему представиться и преподнести этому алчному ублюдку подарок. Если, конечно, не хотите путешествовать на нижней палубе вместе с крысами! Верхняя палуба куда комфортнее и обойдется вам ни на пенни дороже, а внизу одна вонь, блевотина и мрак! – объяснил капитан.

Они миновали узкие переулки и выбрались на широкую улицу со сточными канавами по обеим сторонам. В этом районе жили лудильщики. Кузнечные горны уже пылали, а звук молотов раздавался в ночной тиши. Белая корова молча смотрела, как матросы проходят мимо, собаки, обнаружив бездомного бродягу, заливались лаем.

– Жаль, что вы путешествуете вместе с конвоем, – заметил Чейз.

– Почему, сэр?

– Конвой вынужден подлаживаться под скорость самого тихоходного из судов, – объяснил Чейз. – «Каллиопа» вполне способна достичь берегов Англии за три месяца, но в конвое ей придется плестись вместе со всеми. Жаль, что вы не можете отплыть вместе со мной. В благодарность за вашу помощь я с радостью предложил бы вам место на своем корабле, но я охочусь за привидением.

– За привидением, сэр?

– Вы слыхали о «Ревенане»?

– Нет, сэр.

– Сухопутное невежество, – фыркнул Чейз. – «Ревенан», дорогой мой Шарп, французский семидесятичетырехпушечный корабль, гроза Индийского океана! Скрывается у берегов Маврикия, накидывается на жертву и тут же дает деру! Пока нам не удалось схватить его. Я здесь именно для того, чтобы поумерить пыл этого французишки. Однако прежде чем пуститься в погоню, я должен очистить днище своего корабля. Мы были в плавании восемь месяцев и теперь отскребаем дно от водорослей и ракушек, чтобы увеличить скорость.

– Желаю удачи, сэр, – сказал Шарп и нахмурился. – А что там за привидение?

Шарп не любил обнаруживать свое невежество. Простому солдату, ему было привычнее маршировать рядом с товарищами в красных мундирах, чем общаться с образованными офицерами. Шарп уже смирился с тем, что понимает в умных разговорах далеко не все слова, но Чейз был так добродушен, что прапорщик решился задать вопрос.

– «Revenant» – словечко, которое лягушатники придумали для призраков, – пояснил Чейз.– Существительное мужского рода. Когда-то у меня был учитель, который накрепко вдолбил в меня все эти вещи – ничем теперь не вышибешь! – В соседнем дворе заголосил петух. Чейз посмотрел на небо. – Светает. Могу я угостить вас завтраком? Затем мои ребята доставят вас на «Каллиопу». И домой, в Англию!

Дом. Шарп не знал иного дома, кроме армии, а в Англии не был уже шесть лет. Целых шесть. Возвращаться туда ему совершенно не хотелось. Англия не была для него домом; впрочем, он никогда не задумывался о том, где же его настоящий дом. И все-таки, где бы ни находилось это место, Шарп направлялся именно туда.